CHANEL - нелегкий путь успеха
О ней так много написано и сказано, что имя ее уже не кажется именем собственным. Оно давно превратилось в понятие, в символ мечты, которую так трудно осуществить и которая, тем не менее - так близко от каждого из нас. Спросите у любой женщины - что для нее Chanel, и вы услышите подробное описание знаменитого
костюма и маленького черного платья. Это будет правильное описание, но в нем не будет ничего общего с тем, чем на самом деле была для моды великая Коко Шанель.
Вошедшая в историю моды как оплот консерватизма, Шанель была бунтаркой и ниспровергательницей основ. Она создавала моду, нарушая все правила приличия. Бедная девочка-сирота, она шокировала окружающих своими "дурными" манерами - обстригла роскошные волосы, приучила белокожих, светских дам загорать под палящими лучами южного солнца, разгуливала по пляжам в мужских пижамах и каталась верхом в военных галифе. Ей все сходило с рук, потому что она была молода и хороша той новой привлекательностью, которая стала эталоном красоты XX века.
Одежда от Chanel стала символом богатства, а на самом деле революция Коко заключалась именно в том, что она ввела в моду скромность и бедность. Главным критерием для нее были удобство и практичность, а лучшим материалом - трикотаж, считавшийся до той поры
пригодным только для белья. Разумеется, пресса частенько ее поругивала. "Шанель ввела стиль бедных - сделала элегантными воротники и манжеты горничных, косынки землекопов и одела принцесс в комбинезоны "механиков", - упрекал ее New Yorker в 1920-е годы. А она шила из этого бельевого джерси платья черного и
синего цвета, украшала их воротниками и манжетами из белого органди и утверждала, что эта ткань завоюет мир. Как и во многих других случаях, она оказалась права.
(на фотографии слева - знаменитое маленькое черное платье. Оно было придумано для того, чтобы не чувствовать себя "разодетой в пух и прах")
Трикотажные кардиганы и тельняшки, мужские свитера - Шанель сознательно творила моду из антимоды. В отличие от большинства бедняков, чье стремление к роскоши становится, как правило, навязчивой идеей, Шанель всегда старалась все довести до крайней степени простоты и незаметности. Великий кутюрье начала века Поль Пуарэ утверждал, что женщины, одетые в ее платья, похожи на недокормленных телеграфисток. На самом деле в этой позе скромницы был скорее эпатаж - самонадеянность красивой женщины, не желающей отвлекать внимание от собственной персоны на затейливые наряды, и уверенность в том, что наступает новая жизнь, в которой уже нет места искусственным формам и нагромождению деталей. "Один мир кончился, другой только зарождался. Я была ровесницей века, и он требовал, чтобы я стала выразителем его потребностей в одежде", - амбициозно заявляла Шанель.
И при жизни, и уже после смерти ей ставили в вину то, что она не создает моду вообще, а одевает саму себя. Так оно и было. Но именно в этом секрет стиля Chanel. К ней шли, чтобы одеться подобно ей самой: в блейзеры из фланели, длинные джемперы и свободные матроски,
трикотажные юбки в складку и фирменные шляпки, которые она делала из обычных мужских, обрезая поля. Клиентки во всем хотели ей подражать. Высокая, худенькая, длинноногая, с прямыми плечами и плоской грудью, Коко Шанель была типичной женщиной-девочкой - героиней нового века. И создала гардероб, которым все
мы пользуемся, по сей день. К старости великая мадемуазель, как и положено, заделалась ханжой. Мода 60-х годов возмущала ее мини-юбками. Она считала, что коленки - самая некрасивая часть женского тела, и открывать их - все равно, что сознательно себя уродовать (взгляд Интермоды может не совпадать
со взглядом великих модельеров). Это говорила женщина, чьи коленки были безусловно хороши несколько десятилетий назад и чьи нравы были далеки от пуританских.
Ее бурные романы всегда становились предметом всеобщего обсуждения и главным источником модных идей. Когда в 1903 году двадцатилетняя Габриэль Шанель поступила на службу в трикотажную лавку, она вовсе не задумывалась об одежде как о будущей профессии. Она грезила сценой, однако, несмотря на блестящие внешние данные больших успехов на подмостках варьете она не достигла. Лишь прозвище "Коко" - по названию песенки, которую она исполняла, - осталось с ней навсегда. Зато именно в варьете ее заметил молодой офицер Этьен Бальсан. Благодаря ему, она попала в аристократический круг, именно его одежду она стала носить для верховых прогулок, чем и привлекла внимание своих первых клиентов. Белая мужская сорочка с галстуком и брюки-галифе. Это была непривычная, вызывающая манера одеваться. Фигура подростка, глаза и голос женщины, а вкус феи - говорили про нее. Через несколько лет она откроет свой первый магазин. Это был прощальный подарок возлюбленного, положивший начало одной из самых блистательных карьер века.
В начале двадцатых Шанель предлагает парижанкам длинные, прямые рубахи, подпоясанные "аla moujik", - то были отголоски ее романа с племянником последнего российского императора, великим князем Дмитрием Павловичем. В коллекциях Chanel появляются меха и
славянские вышивки, выполненные мастерскими великой княжны Марии Павловны, родной сестры молодого возлюбленного. Увлечение всем славянским, и российским в особенности, становится одной из главных модных тенденций двадцатых. Можно предположить, что эту моду привезла с собой русская эмиграция, но можно
предположить и обратное - жизнь Шанель была так мистически связана с модой, что именно в это время судьба услужливо подбросила ей молодого русского красавца. А в 1925 году еще одно на первый взгляд вполне интимное событие в жизни Коко повернет моду в сторону другой великой державы. На сей раз героем
становится второй по знатности и богатству человек в Англии - герцог Вестминстерский.
Именно тогда в коллекциях Chanel впервые появятся грубые твиды, мужские клетчатые ткани и типично английские жакеты, весьма напоминающие мужские пиджаки. Шанель была рачительной хозяйкой своей жизни - у нее ничего не пропадало, она умела использовать все и всех. Про нее говорили, что она разоряет своих возлюбленных, ходили слухи о баснословных драгоценностях, полученных ею в подарок. Но, похоже, что не жемчуга и бриллианты становились главной добычей Шанель. Пользуясь гардеробами своих возлюбленных с беззастенчивостью содержанки, она извлекала из них идеи, которые затем вписывала страницами в историю моды. Зато к драгоценностям Шанель относилась легкомысленно. К скромным трикотажным платьицам и твидовым жакетам она надевала роскошные бусы из жемчуга, тяжелые византийские украшения, массивные колье из разноцветных камней. Золото или простой металл, натуральные камни или подделки - главным для нее был шокирующий контраст с демонстративной простотой костюма.
Разумеется, подобное нововведение вызвало возмущение чопорных богачек. Ведь сумасбродная Коко отменила статусность их фамильных драгоценностей - чего еще можно ожидать от выскочки-простолюдинки. В 1939 году Шанель закрывает свой Дом на Rue Carnbon и,
оскорбленная парижанами (ее хотели отдать под суд за связь с немецким офицером), уезжает в Швейцарию. На все обвинения она отвечала резко: "Неизвестно, что лучше - спать с немцем или обслуживать жен немецких генералов". Она намекала на своих коллег, которые продолжали работать в оккупированном Париже.
В своем изгнании она проводит четырнадцать лет. Словно интуиция подсказала - сейчас не ее время. Она появится в Париже потом, когда мир устанет от пышного и помпезного стиля Christian Dior.
Шанель вернется в моду в 1953 году со своими костюмчиками и маленькими черными платьицами. Кстати, костюм Chanel в том виде, который мы знаем сегодня, появился именно тогда, в эпоху ее триумфального возвращения. Она снова, в который уже раз, придумала идеальную одежду для себя самой, элегантной пожилой дамы - твидовый костюм с шелковой блузкой. Она продумала и просчитала его до мелочей. Пестрый твид скрадывает морщины, блузка в тон подкладки жакета оптически уменьшает талию, а сам жакет выпрямляет спину благодаря металлической цепочке, вшитой в подол. Она считала, что неудобная одежда не может быть красивой, поэтому всегда работала прямо на манекенщицах, заставляя их делать резкие движения, добиваясь идеального взаимодействия материи с телом. "Юбка сделана для того, чтобы закидывать ногу на ногу, а рукав - чтобы скрестить руки на груди.Мода имеет две цели - комфорт и любовь. Красота возникает тогда, когда обе эти цели достигнуты".
Шанель умерла в 1971 году. В течение десяти лет после ее смерти Дом не мог оправиться. Новая жизнь началась с приходом Карла Лагерфельда. К 1982 году он был уже известным и весьма преуспевающим дизайнером, много лет создававшим коллекции Сhloe и Fendi. Его миссия
была очевидна - сохранить стиль Chanel и сделать его привлекательным для женщины 80-х. Говорили, что он стал скорой помощью для умирающего, но ему удалось не только спасти жизнь, но и возродить этот уставший организм. Костюм Chanel, бывший униформой добропорядочных дам из высшего сословия, подвергся шоковой
терапии. Там, где еще недавно и помыслить не могли ни о чем, кроме классического твида и джерси, появилась кожа и даже джинсовка. Плечи стали шире, жакеты - свободнее, силуэты - жестче. Лагерфельд посягнул на святая святых - длину юбки, которая уже много лет не отступала от колена. Он предложил радикальные
макси и мини, считая, что как только одежда превращается в символ статуса, она немедленно становится нестерпимо скучной.
В своем святотатстве он пошел еще дальше - классические аксессуары Chanel он увеличил, чуть ли не до размеров елочных украшений. Жемчужины стали похожи на мячи для гольфа, а цепи - на побрякушки рэперов. У Лагерфельда было одно большое преимущество перед французами - он не испытывал трепета перед наследием их великой соотечественницы. Поэтому смело использовал все ее открытия, приводя их к знаменателю модных тенденций. "Коко стала под конец излишне рафинированной. Когда она заводила речь об элегантности, это было так нестерпимо скучно. В молодости она создавала такую веселую и такую соблазнительную одежду", - говорил Карл Лагерфельд.
Надо ли говорить, что его без конца обвиняли в вульгаризации стиля Chanel. Все эти бесконечные разговоры о том, что старуха переворачивается в гробу, не оказывали на него ни малейшего воздействия. Великая Старуха в молодости устраивала переполохи и похлещи Великого Карла, так что критикам оставалось лишь наблюдать за тем, как растут продажи Chanel, а бутики открываются один за другим по всему земному шару. Лагерфельд сумел так блестяще развить стиль Chanel, что его коллекции никогда не выглядели ни послушной копией, ни пародией на прототип. Чувство юмора ему не изменяло. Воспроизвести ма-ленькое черное платье - фетиш каждой француженки - и украсить его вышивкой, имитирующей пояс-цепь, браслеты и все культовые украшения
Chanel, - это ли не дерзость? Но он ничего не боялся и не боится, и это роднит его с самой Шанель. "Я почти не прикасался к архивам, - признается он. - Я даже никогда не заимствовал идеи самой Шанель. Я всегда воссоздавал стиль таким, каким он сложился в моем воображении. Я просто выдумал прошлое и заставил всех поверить в правдоподобность своей выдумки. А будущее? Будущее всякого Дома моды - это следующие шесть месяцев, затем еще шесть месяцев, и еще шесть месяцев ..."