|
|
- В прессе усиленно обсуждается ваша причастность к театру:
- В общем-то я не театральный художник. Я делаю вещи для жизни, хотя в качестве дизайнера по костюмам участвовал в нескольких спектаклях. Первый был в 1999 году "Орфей и Эвридика"в РАМТе. Недавно в театре им. Станиславского поставили "Мастера и Маргариту", там я был художником по костюмам. И сейчас делаю костюмы и декорации к антрепризе "Независимый театральный проект" Эльшана Мамедова с рабочим названием "Выстрел на брудершафт".
- Костюмы для жизни - это одно, а для сцены - совсем другое:
- Я себя называю не художником-модельером и не кутюрье, а дизайнером одежды. Работать в области haute couture я в ближайшее время не хочу. Идея одежды, как вида искусства, мне пока не интересна. Мне нравится, когда одежду носят, любят. Театральные костюмы - другое дело, они близки к кутюру, но они живут гораздо дольше. Здесь можно позволить себе пофантазировать, зная, что жизнь придуманной модели не ограничится одним показом на подиуме.
- Как вы начали свою дизайнерскую карьеру?
- Вполне типично для дизайнера. У меня шила мама и уже в 8 лет я впервые сел за швейную машинку.
- Вы носили сшитые вами вещи?
- Как ни странно, носил. Помню брюки, которые я попытался раскроить по книге "Техника кроя". Они даже получились. Сидели, правда, омерзительно, но я с удовольствием походил в них какое-то время.
Вернулся к шитью совершенно интересным способом. Во время учебы в Инженерно-строительном институте у меня образовались полгода ничегонеделания, и я поехал к друзьям в Канаду. И там пошел на курсы при Ванкуверском университете - что-то вроде факультативных занятий - по дизайну. Там, кстати, и придумал свой псевдоним. Это просто первые буквы фамилии и имени, переведенные на английский язык.
В начале 90-х был кризис ателье. Шили в них плохо, а именных ателье практически не было. Они шили массовку, а я их продукцию продавал. Так понаблюдал и решил: чем я хуже?! Арендовал в ателье цех, набрал рабочих и стал шить. Потом мне предложили поработать дизайнером в достаточно известной фирме, специализирующейся на мехе . С ней я сотрудничал целый год.
После этого я около двух лет работал с частными клиентами, а потом случайность: мне предложили поработать в Российском Академическом Молодежном Театре. Это оказалось очень интересно: актеры и режиссеры не совсем обычное клиенты. Эксцентричные. Особенно актеры старшего поколения.
- В чем их эксцентричность? Чего такого необычного они от вас требуют?
- Требуют-то все одного и того же: чтобы костюмчик сидел. Но отношение к жизни у них совершенно иное, чем у обычных людей. Они играют все время - не только на сцене, но и в жизни. Работая с людьми, нужно очень хорошо знать психологический подтекст того, как человек ощущает себя в данный момент в этом мире. Работа над костюмом - этокак рождение ребенка.
- Вы можете описать собственный стиль?
- Консервативная классика, модернизированная сегодняшним временем. Я консерватор. Не только в производстве одежды, но и во всем остальном - в выборе музыки, в стиле жизни. Мне нравится балет, опера в классическом исполнении. Например, Бежар - это не моя эстетика. Но, с другой стороны, мне не нравятся "нафталиновые" вещи - те, что уже не интересны, не отвечают современному ритму жизни.
- Что происходит с моделями из коллекций?
- Обычно не стоит задача их продать. Но они так или иначе "выходят в свет". Вот, например, белый брючной костюм, закрывавший мой последний показ, (фото) был на Ирине Дмитраковой на премии "Стильные штучки". И потом я давал его Юлии Рутберг на церемонию закрытия "Золотой маски". Но эта вещь слишком запоминающаяся, чтобы "засветить" ее в третий раз.
- Как вы относитесь к проблеме плагиата?
- Я стараюсь не следить за модными показами, не читать модных журналов - даже не пролистывать их. Потому что идеи как-то оседают в голове. Если идея понравилась, она сама собой перерабатывается, замечаешь такое заимствование, когда вещь или эскиз уже готовы. Но выкидывать уже жалко. И не у меня одного так бывает - заимствования в моде происходят постоянно. Но споры о том, кто первым что-то придумал - это, по-моему, совершенно лишнее. Почему-то кажется невозможным, что одна и та же находка появляется у разных дизайнеров одновременно и совершенно независимо. А ведь это нормально: идеи рождаются временем. Тенденции в моде всеобщи, человек не может придумать того, что не существует - дизайнеры просто комбинируют то, что найдено до них, и вполне объяснимо, что у разных людей получаются одинаковые комбинации: исходный материал-то один и тот же.
- Эмблема вашей марки стилизована под монету:
- Да, она и была задумана как монета:Однажды понял, что мне нужен логотип. Сначала нарисовал буквы, потом стал их по-разному обрамлять. Вдруг пришла идея римской монеты. В центре - буквы V.Q., по кругу - девиз на латыни. Vici qualitat. Это не словосочетание, а два отдельниых слова. Vici - это "победил" из известного "Пришел, увидел, победил", а qualitat - качество. Я считаю, что во всем надо стремиться к победе, и высокое качество - это тоже победа. А монета: Это символ соединения творчества и реальной жизни. Некоторые дизайнеры подчеркивают, что не стремятся заработать на своем творчестве. Но это, по-моему, лицемерие. На самом деле искусство должно достостойно оплачиваться.
Беседовала Виктория Селантьева.
Материал был предоставлен специально для InterModa.Ru интернет журналом Красота-онлайн.